Нишевые соцсети: частный невод в тихом омуте

Наиль Байков: Здравствуйте, уважаемые зрители канала SeoPult.TV. Это программа «Точка зрения», в студии Наиль Байков. Социальные сети становится делать не модно. Сами понимаете, никому не нужны «Одноклассники-2», «ВКонтакте-3», Facebook-4 и т. д. Но есть на российском рынке люди, которые продолжают заниматься этим делом и считают, что их альтернативные социальные сети на сегодняшний день успешны. Так это или нет, мы и узнаем в нашей программе. Позвольте мне представить наших гостей. Итак, мы позвали в студию руководителя нишевой социальной сети ChelovecheТимура Жабко. Тимур, приветствую тебя!
Тимур Жабко: Добрый день!
Н. Б.: И руководителя нишевой соцсети «Доктор на работе» Стаса Сажина. Стас, здравствуй!
Стас Сажин: Добрый день.
Н. Б.: Ну что ж, друзья, я вас буду пытать, выясняя, почему вы вообще взялись за такой нелегкий труд, можно ли сегодня с успехом заниматься созданием и развитием узконишевых, или альтернативных, социальных сетей. Но прежде давайте я представлю ваши проекты. Если я правильно понимаю, Тимур, Cheloveche — это платформа, где пользователи могут создавать себе образы-аватары и общаться по интересам. Правильно?
Т. Ж.: Глобальная концепция — да, но много еще всего.
Н. Б.: А «Доктор на работе» — это узконишевая социальная сеть для работников медицинского труда. Стас?
С. С.: Только для врачей.
Н. Б.: Тогда первый вопрос, Тимур, тебе. Сложилось такое впечатление — и, наверное, не только у меня, — что крупные социальные сети, которые сегодня присутствуют в России (я их вначале перечислил, пусть под другим номером: «Одноклассники», «ВКонтакте», Facebook), настолько глубоко сидят в душе и в голове каждого пользователя Рунета, что заниматься созданием какой-то узконишевой социальной сети, на мой взгляд, становится невыгодно, нецелесообразно. Вот чем вы захватываете, Тимур, свою аудиторию?
Т. Ж.: Для начала маленькая ремарка: если ты участник Facebook, никто не мешает тебе быть участником «Одноклассников» и прочих социальных сетей и проводить в них время.
Н. Б.: Это да.
Т. Ж.: А у нас немножко другая концепция. Она заключается в том, что люди заводят в социальные сети весь граф своей текущей офлайновой жизни. Это одноклассники, твои друзья, знакомые и т. д. Мы же базовым принципом Cheloveche сделали другую парадигму: человек приходит, он создает вымышленный или, может быть, реальный образ на базе своего аватара и находит людей со схожими интересами, со схожими жизненными позициями. И благодаря этому он не затаскивает [в Cheloveche] свой текущий круг, а расширяет круг общения и круг интересов, потому что одиночество для многих все-таки до сих пор главная вещь, с которой они борются в Сети.
Н. Б.: В этом, вы считаете, залог успеха в завоевании аудитории?
Т. Ж.: Ну, залогов успеха может быть много, это скорее тактические вещи. А стратегически — да. И вторая важная вещь — это то, что у нас человек прячется за аватаром, то есть он не представлен мной, Тимуром Жабко, который есть на Faсebook. Здесь он представляется от лица вымышленного персонажа: он может и потроллить, и поговорить о серьезном, причем не светит себя как конкретного человека.
С. С.: Тимур, скажите, пожалуйста, а разве в «Живом журнале» вы не можете создать себе аватар и соблюдать анонимность? И троллить, и все остальное? В чем ваше отличие от «Живого журнала»?
Т. Ж.: Отличий у нас много. «Живой Журнал» — это только блогинговая платформа. Блогинговая платформа в нашем проекте является только одним из слонов, на которых он держится. У нас также есть игры, причем в играх ты точно так же участвуешь своим созданным аватаром, персонажиком, который у нас принимает участие везде. У нас есть сервисы. И плюс все это объединено в социализацию.
Н. Б.: Ну что ж, мне очень приятно, что у меня появляется визави в виде дополнительного ведущего, но, Стас, вопрос тебе: на что надеялись вы, когда создавали «Доктор на работе», и какие вообще у вас виды и взгляды на завоевание аудитории?
С. С.: Ответ очень прост.

В России по трем законам — «О рекламе», «Об обороте лекарственных средств» и «Об основах охраны здоровья граждан РФ» — прямо запрещена реклама рецептурных лекарственных средств в местах, где присутствует непрофессиональная аудитория. Поэтому фармацевтические компании по закону не могут продвигать рецептурные лекарственные средства ни в «Одноклассниках», ни во «ВКонтакте», ни в Facebook, ни, не дай бог, в Cheloveche.ru. Поэтому наше преимущества в том, что мы являемся монополистом в интернете в сфере рекламы рецептурных лекарственных средств для фармкомпаний.

Важно понимать, что фармрынок в России огромен по сравнению со всеми остальными нетопливными рынками. Он составляет порядка 600 млрд руб. в год.
Н. Б.: Мне ваши идеи понятны. Когда вы создавали проект, вы прежде всего думали о монетизации и заработке? Вы начали сейчас с рекламы, а не с людей, не с аудитории, не с пользователей интернета или представителей различных профессий, которым вы предоставляете объединение, кружок по интересам. Вы решили: вот у нас есть рекламодатели, мы для них создадим площадку, а потом нагоним туда профессионалов. Так?
С. С.: Если бы ваш канал смотрели врачи, я бы сказал все по-другому, но раз смотрят бизнесмены, пусть будет так.
Н. Б.: Хорошо! Я хочу сказать, что перспективы у нишевых социальных сетей есть, и мы сейчас можем даже это увидеть на экране. У меня есть данные, что по сравнению с 2010 годом среднее время, которое пользователи тратили на молодую, но взрывную социальную сеть Pinterest, увеличилось по в 2011-м на 512%. А время, потраченное на Facebook, — лишь на 40%. Далее, есть еще одна нишевая социальная сеть, которая буквально взлетела за неполный год, — это Instagram, и он был продан за 1$ млрд.
Т. Ж.: Не чистыми деньгами.
Н. Б.: Вот может ли чем-то похвастаться российский рынок, какими-то показателями? Мне просто интересна ситуация…
С. С.: Да, да. Алена Владимирская и агентство PRUFFI регулярно составляют рейтинги стартапов в России.
Н. Б.: Но Алена до сих пор не предоставила источники, откуда берется информация для того, чтобы рейтинговать эти проекты.
С. С.: Так как она меня туда включает, то меня полностью ее рейтинги устраивают.
Н. Б.: Хорошо.
С. С.: Так вот, она также публикует рейтинги стартапов по инвестициям. Там можно видеть, что в российские стартапы вкладывают десятки миллионов долларов. В частности, у нас есть флагман KupiVIP, который привлек несколько десятков миллионов долларов.
Н. Б.: Это мы освещали в своих программах.
С. С.: Соответственно, в России есть стартапы, в России есть инвестиции, и в России есть проекты, которые реально приносят выручку акционерам, и KupiVIP тому отличный пример.
Н. Б.: Тимур?
Т. Ж.: Если бы сегодня мне сказали запускать социальную сеть, я бы все-таки больше смотрел даже не с точки зрения клиента как ноутбука, iPad и т. д., а с точки зрения построения мобильных вещей. Вот если смотреть на новинки прошлого года, то очень сильно поднялся PS [People String]. На самом деле у нас с ними очень близкая идеология. Они делают немножко кулуарную историю, не затаскивают кучу френдов. У них ограничение для каждого человека: круг общения — 150 человек. Но они показывают именно сеть для друзей или для близких людей: ты можешь показать фотографии новорожденного ребенка, которые ты не будешь выкладывать на всеобщее обозрение. Вплоть до того, что есть кнопочка «Я ложусь спать» или «Я проснулся».
Н. Б.: Чей проект, российский?
Т. Ж.: Нет, зарубежный.
Н. Б.: Эх, за рубежом много проектов, и я, с вашего позволения, часть из них перечислю. Ограничение аудитории присуще всем нишевым проектам. В частности, канадская социальная сеть для пассажиров автобусов. Или MyChurch, где можно создать церковь для молитв с друзьями. Россия не отстает по размаху создания узконишевых социальных сетей. В частности, у нас есть социальная сеть для помощи больным PolonSil. И, например, проект, где вспоминают умерших, MiPomnim. Сейчас я хочу предоставить слово руководителю «Одноклассников» Илье Широкову, который выскажет свое мнение о том, насколько вообще сегодня нужны такие проекты аудитории, рынку. Давайте послушаем Илью.
Илья Широков: Локальные, вернее, нишевые социальные сети — это не что-то, что прямо сейчас возникло. Они стали появляться пять лет назад и все это время в разных сегментах появлялись. Надо сказать, что подавляющее большинство их оказались неуспешными. Однако есть направления, в которых эти нишевые социальные сети все-таки прижились. Первое, что приходит на ум, — это профессиональная среда: в мире есть LinkedIn, в России — «Мой круг». Есть и другие ниши. Например, периодически возникают свои собственные социальные сети поклонников той или иной игры или поклонников того или иного игрового жанра. Но подавляющее большинство остальных социальных сетей пока что не смогли выстрелить.

Нишевую социальную сеть очень тяжело продвигать. Дело в том, что социальные сети начинают работать только тогда, когда в них накапливается большая критическая масса.

И если социальная сеть большая, она может позволить себе достаточно серьезные ресурсы вкладывать в развитие, а если она маленькая, то ресурсов просто не хватает, и, таким образом, не получается достичь насыщения.
Н. Б.: Спасибо, Илья! Ну что ж, друзья, мы выслушали мнение Ильи Широкова, руководителя социальной сети «Одноклассники». Вы можете как-то прокомментировать слова Ильи?
С. С.: Да. Я с ним не согласен. Думаю, ему просто не хватает информации. Я скажу по своему направлению. Крупнейшая в мире социальная сеть для врачей была запущена в Японии восемь лет назад, и сейчас она торгуется на NASDAQ и стоит 2,5$ млрд. Они практически полный аналог нас. Скорее мы, когда запускались, заимствовали что-то у них. И в США, и в Великобритании, и в Китае, в Южной Корее, и в Германии есть порталы для врачей, и все они прибыльные.
Н. Б.: Отлично!
С. С.: И я, к сожалению, не знаю больше ни одной ниши, где были бы настолько успешные профессиональные сети. Собственно, поэтому я и занялся врачебным сообществом.
Н. Б.: Стас, я обязательно вспомню твой комментарий чуть попозже. Выслушаем Тимура. Тимур, твое мнение?
Т. Ж.: Я займу среднюю позицию: и да, и нет. Со многими тезисами я соглашусь, особенно с тем, что очень узок рынок качественных, высококачественных специалистов. Это действительно большая головная боль, но здесь есть вполне себе успешные проекты. Если брать Рунет, тот же самый «Хабрахабр» — узкоспециализированный проект для IT-специалистов. Из русских сетей можно взять Drive2 — крупнейшую социальную сеть автолюбителей. Да, надо больше, может быть, прикладывать сил, если ты занимаешься каким-то узкоспециализированным сервисом, для вывода его на рынок, но он имеет возможности развития.
Н. Б.: Я с другого направления зайду и от себя скажу, что ты, Тимур, действительно привел интересные, с моей и с общей точки зрения, узкосоциальные проекты: «Хабрахабр», Drive2. Но нам неизвестно, насколько они успешны с точки зрения финансовой.
С. С.: Они этого не раскрывают.
Н. Б.: И конечно же, никогда не раскроют. Давайте вспомним неудачи. Предположим, Gidepark — ну, все слышали: общение со знаменитостями. Или печально известный Top4top. Вбухивается бабло, делается большая раскрутка, в итоге это все потом складируется [и отправляется] в отхожее место. Я вернусь сейчас к твоему комментарию, Стас. Ты приводил в пример западные ресурсы. Но на Западе и электронная коммерция давно уже измеряется сотнями миллиардов, и социальная коммерция многомиллиардная. Там совсем все по-другому. Мне, конечно, импонирует твое ожидание того, что и у нас это все получится. Но хотелось бы конкретных примеров того, что получилось из узкосоциальных нишевых соцсетей у нас, в России, а не в Японии, в Корее, в Европе, где менталитет другой и вообще все по-другому.
С. С.: Ну, сначала скажу про Gidepark. Несколько лет назад меня туда не взяли гендиректором, поэтому я рад, что они провалились. Что касается…
Н. Б.: Рад на костях потоптаться, да?
С. С.: Да, очень рад. А что касается узконишевых социальных сетей, например «Доктор на работе»... Мы вышли на операционную прибыль, мы безубыточны, поэтому я считаю, что мы отличный пример в этом отношении.
Н. Б.: Это все слова, Стас. А цифры?
С. С.: Год назад мы зарабатывали порядка 10$ тыс. в месяц, сейчас — в несколько раз больше. И буквально несколько дней назад мы привлекли 1$ млн инвестиций от крупного фонда. Они бы не стали нам давать деньги, если бы мы были убыточны или летели вниз. В нас вложили за два года уже 60 млн руб.
Н. Б.: Вопрос такой же, Тимур: о менталитете Запада, России — что, почему?
Т. Ж.: Сейчас как раз можно по-другому рассматривать эти рынки, потому что рынок России стремительно растет, у нас еще достаточно большой задел для полного его насыщения, и уже третий год мы входим в пятерку самых динамично развивающихся мировых рынков, и в прошлом году мы были самым динамично развивающимся рынком Европы. По количеству пользователей. У нас до сих пор формируется рынок, хотя в определенных нишах он уже сформировался. В нише социальных сетей все равно происходят перекаты, и можно простой западный пример вспомнить, когда MySpace казался непотопляемым. Пришел Facebook — и где теперь MySpace?
Н. Б.: Ну да, мы всегда можем пообсуждать ту или иную неудачу. Возможно, там менеджмент оказался не настолько грамотным и дальновидным. Что ж, передача сегодня не о гигантах, а о нишевых социальных сетях. И поэтому, Тимур, я продолжу вопросом к тебе. Немногие успешные с точки зрения аудитории, величия, узнаваемости, цитируемости веб-проекты могут быть действительно успешными в плане финансов. Вспомним тот же Instagram, который купили за миллиард долларов, но на самом-то деле проект не приносит огромных денег. Вот Стасу большое спасибо: он привел цифры хотя бы по своему проекту. Можешь рассказать, на чем зарабатывает твой проект, какие цифры по монетизационной составляющей?
Т. Ж.: Про цифры я пока не буду говорить, потому что у меня тоже NDA. По поводу аспектов — да. Если выступить Капитаном Очевидность, мы выделяем две основные вещи: это рекламные деньги и микроплатежи от пользователей.

Сейчас в процентном отношении у нас где-то 95% в сторону рекламы и 3-5% в сторону микроплатежей.

Н. Б.: Как вы собираетесь выправлять ситуацию?
Т. Ж.: Мы сейчас делаем ряд технических и идеологических вещей, чтобы к концу года где-то до 8% повысить эту цифру. Следующая история, как мы дробим эти две большие ниши. Рынок рекламы — это реклама баннерная, контекстная, но у нас проект силен другой составляющей: это ниши спецпроектов, product placement и т. д. Потому что вся наша сеть Cheloveche построена на визуальном восприятии, у нас очень большое количество персонажей, причем ты их можешь всячески модифицировать. Комната, которая отображает твой внешний или внутренний мир, игры и т. д. — это все поддается [изменениям], мы изначально закладывали кастомизацию под нужды заказчика и т. д. У нас уже были успешные примеры с компанией Disney, с 1С мы регулярно партнерские программы делаем именно по таким запускам. Эти вещи не дают, может быть, прямого эффекта с точки зрения продаж, но мы всем нашим партнерам говорим: «Ребята, мы не повышаем вам продажи, но повышаем узнаваемость бренда». Мы в имиджевой, продуктовой составляющей рекламного рынка.
Н. Б.: Ну и насколько рекламодатель верит в том, что вы повышаете узнаваемость бренда?
Т. Ж.: Ну, если мы в течение двух лет сотрудничаем с Disney, то, наверное, они верят нам. То же самое с 1С.
Н. Б.: Надеюсь, это не единственный ваш рекламодатель.
Т. Ж.: Нет, конечно же. Просто для примера.
Н. Б.: Я предлагаю поговорить именно о анонимизации и деанонимизации пользователя в ваших социальных сетях. Насколько мне известно, Стас, вы при регистрации в «Доктор на работе» требуете предоставить справки и документы о том, что человек является профессионалом своего врачебного дела. Почему так?
С. С.: 323-й федеральный закон требует от нас проверять все данные врача, прежде чем допускать его к обсуждению узкопрофессиональных вопросов.
Н. Б.: А не отпугивает ли докторов высоко поднятый барьер проходимости?
С. С.: В России 620 тыс. врачей, из них 73 тыс. зарегистрировано у нас. Видимо, не отпугивает.
Т. Ж.: А какой уровень пользовательский у этих врачей?
Н. Б.: Пользовательский, в компьютерах?
Т. Ж.: Да. Потому что обычно работают одним пальцем.
Н. Б.: Мне вообще кажется, что доктора все время на работе. Когда они успевают к компьютеру подойти?
С. С.: Исследовательская компания Comcon Pharma Synovate летом прошлого года совместно со ВЦИОМ выяснила, что 470 тыс. врачей в России еженедельно посещают интернет. Я думаю, это показывает, насколько велика наша потенциальная аудитория.
Н. Б.: У меня есть данные Всемирной медицинской организации, которая насчитала порядка 600 тыс. врачей в России. Предположим, завтра, через год, через два ты окучишь весь этот пул, все 600 тыс. будут у тебя. Дальше что?
С. С.: Моя жена будет очень довольна, потому что, я думаю, та цена, за которую я смогу продать свою долю в компании, будет астрономической.
Н. Б.: То есть, достигнув этой цифры, ты не собираешься продолжать развивать проект, выходить на зарубежные рынки, коммуницировать с зарубежными врачами, делиться опытом, мнением, навыками и делать вообще глобальную сеть? Ты настроен на продажу?

С. С.: В России мы сможем собрать половину всего рынка врачей не быстрее чем года за два. Я думаю, за два года станет понятно, являемся ли мы достаточно конкурентоспособными, чтобы выходить на европейский рынок, на азиатские рынки.

Сейчас лидирующие игроки там обладают куда более значительными запасами наличных средств, мы просто не можем с ними конкурировать.
Т. Ж.: А не собираетесь вы, наоборот, продаться и стать российским подразделением некоей компании?
С. С.: Есть такие предложения из-за рубежа. На данный момент мне они кажутся недостаточно щедрыми. Сейчас «Доктор на работе» оценивается в 8$ млн. Соответственно, я думаю, раньше чем эта цифра увеличится раза в три, разговоров о продаже мы вести не будем.
Н. Б.: Ну хорошо, мне импонирует твоя честность и открытость в цифрах. Главное, что они действительно основаны на результатах, на каких-то вычислениях, на понимании трендов рынка. Тимур, ситуация с privacy у твоего проекта диаметрально противоположна. Наметился такой тренд, как деанонимизация — дескать, нужно говорить о своих данных, кто ты, подтверждать, что ты действительно человек, а не бот, не вымышленный персонаж. Для того чтобы успешно развивалась твоя социальная сеть, рекламодатели должны видеть, что у тебя живые люди. На твоем проекте Cheloveche нужно скрываться за ником, за аватаром, за альтер эго. Как вообще у тебя строятся взаимоотношения с рекламодателями? Где вероятность того, что там нет 50% ботов?
Т. Ж.: Очень большая вероятность, потому что мы первый год жизни проекта очень много сил потратили на создание различных систем, препятствующих…
Н. Б.: Ботов?
Т. Ж.: Нет, зачем?!
Н. Б.: Я помню 1994 год, когда я первый раз с чатом встретился, и в чате жил вымышленный персонаж Триггер. Ему говоришь: «Триггер, привет!» Он говорит: «Привет, как дела?» Я ему: «Хорошо, отлично! Чем занят?» То есть и вы для развития своего проекта тоже посоздавали таких ботов, чтобы…
Т. Ж.: Нет, у нас в какой-то момент была эта идея, но она была отброшена за нежизнеспособностью, потому что чем хороша сейчас наша сеть? Тем, что тут живые люди. Живые люди общаются с живыми людьми. И мы очень ценим то общение, которое они друг другу дают. Поэтому у нас ботов нет, бывают «мультиводы». Это люди, которые создают множество персонажей, но, во-первых, мы их стараемся ограничивать в этом, а во-вторых, их не такое большое количество.
Н. Б.: И все-таки верят ли рекламодатели?
Т. Ж.: И к вопросу о рекламодателях: во-первых, мы получаем данные об интересах пользователей. У нас есть партнерская программа, которая позволяет точно так же, но на покупательском уровне выявить интересы пользователей и предоставлять им лучшие условия от рекламодателей. У нас есть партнерская программа, которая предоставляет пользователям дополнительные скидочные истории, но это не купонные сервисы — ближе к «Малине», наверное, по формату. Мы рекламодателю показываем, что у нас есть такая вот аудитория.

Очень интересно было, когда мы начинали работать с рекламодателями: у нас оказалось, что мужской аудитории больше, чем женской, хотя у социальных сетей России эти цифры ровно наоборот были.

Н. Б.: Ну и в заключение вопроса: Стас нам сказал, какие цифры он видит, как по финансам, так и по аудитории. А какие цифры видите вы?
Т. Ж.: На данный момент у нас аудитория — около 140 тыс. подтвержденных аккаунтов. Соответственно, где-то треть из них регулярно заходит в течение месяца на сайт, к концу года у нас планка между 600 и 800 тыс. Следующий год мы будем наращивать, плюс мы начнем запускать международную историю. Сначала постсоветское пространство, дальше будем расширять. И там много достаточно интересных идей, которые позволят сделать такие локации, чтобы пользователям было удобно.
Н. Б.: Ну и последний вопрос к вам обоим: видите ли вы свои проекты вышедшими на IPO? Если да, то почему?
С. С.: Я вижу. Обязательства об этом у нас содержатся в соглашении акционеров. Я уже не предполагаю, я уже располагаю.
Н. Б.: Тимур?
Т. Ж.: Скажу, что, поскольку мы занимаемся иногда и инвестициями, скорее всего, нет. Те команды, которые ко мне приходят и говорят, что они сейчас выйдут на IPO, в 99,9% случаев не понимают, что это такое. Развитие проекта, развитие монетизации, просто cash-flow и привлечение доп. или стратегических инвесторов, ну и, возможно, продажа стратегу — это да. IPO — ну, посмотрим, какой будет динамика роста.
Н. Б.: Что ж, дорогие друзья, большое вам спасибо! Уважаемые зрители, напомню, что у нас в гостях были представители узконишевых социальных сетей, либо, как своими словами они называют, альтернативных, — Стас Сажин, «Доктор на работе». Стас, огромное тебе спасибо! Развития твоему проекту и, наверное, скорейшего выхода на IPO! А также Тимур Жабко, представитель проекта Cheloveche.
Т. Ж.: Спасибо!
Н. Б.: Удачи и успеха! Я все-таки вижу, друзья, что, несмотря на то что сегодня рекламодатели, а также инвесторы сомневаются в жизнеспособности и шансах на сверхактивное развитие узконишевых социальных сетей, в сегментации аудитории все-таки есть своя привлекательность, свои преимущества. И я надеюсь, что в ваше направление потекут действительно большие деньги! Большое вам спасибо, друзья! Ну а я с вами не прощаюсь. Вы всегда сможете пересмотреть нашу передачу на канале SeoPult.TV, поучаствовать в дискуссии с участниками наших передач в социальных сетях Facebook и «ВКонтакте». К сожалению, нет нас в Cheloveche, а также в «Доктор на работе».
Т. Ж.: Зря!
Н. Б.: Удачи и процветания! Не переключайте канал. До новых встреч, пока!